СОБЫТИЯ ВОКРУГ НТВ И ТВ-6

:.:____Фото____:.:

Интервью >> Ильдар Жандарёв и Б.Берман

Биография Ильдара Жандарёва

Об избиении Ильдара Жандарёва

— Как вам далось вхождение в состав команды ТВ-6?

Борис Берман (Б. Б.): Мы телевизионные старожилы, до НТВ мы девять лет работали на канале РТР. В коридорах ТВ-6 встретили множество людей, с которыми сталкивались еще в коридорах Шаболовки. К нам отнеслись хорошо и были рады, что пришли рабочие люди, умеющие трудиться так, как трудились прежде — по-шахтерски. У профессионалов это всегда вызывает симпатию.

— Формат «Интересного кино» в том виде, в каком передача выходила на НТВ, у кинокритиков считался легковесным.

Б. Б.: (задушевно) Ну пусть они добьются такой легковесности, какой добились мы, пусть сделают «Путь «Звезды пленительного счастья», «Время «Бега» или «Балладу о Чухрае»... Те, кто называет нас легковесными, очень часто забывают о зрителе. Вот когда мы забьем голову бедного зрителя словами «парадигма, дискурс, мизансцена и контрапункт», тогда наша передача в глазах этих критиков перестанет быть легковесной. Но кому она тогда понадобится? Эти умники заснут первыми. А нам хотелось бы, чтобы зритель отдавал сну то время, которое положено по распорядку жизни.

И. Ж.: Что плохого в том, если твою передачу легко воспринимать, интересно смотреть? По-моему, это похвала.

Б. Б.: Нашу «легковесность» можно охарактеризовать и так: мы пытаемся о сложном говорить просто, но не упрощая. У нас, например, был фильм о Тарковском, где мы попытались убедить зрителя, что этот режиссер не так сложен, каким пытается его представить шаманствующая критика. Нужно просто дать себе труд вглядеться в Тарковского, попробовать понять, что связывает Тарковского с твоей жизнью. Кто-то осилит глубину метафор, а кто-то почувствует — и этого будет достаточно. А вот герметизировать свои программы — это самое простое.

— Какое место и время займет программа в новой сетке?

Б. Б.: Сетка еще формируется, но в принципе программа должна будет выходить хронометражем 39 минут два раза в месяц. А сейчас мы благодаря паузе, возникшей после «гражданской войны», отдали несколько месяцев проекту «Олег Иванович и другие» и получили, как нам кажется, эксклюзивный материал. Набрели на личность вроде бы всем известную, но, как нам кажется, смогли увидеть здесь историю человека, через которую видна судьба отечественной интеллигенции.

И.Ж.: Мы всегда делаем одно и то же. Это, я бы сказал, качественное телевидение в разных форматах. Богатый ассоциативный ряд, динамичный монтаж... Конечно, не ноу-хау, но мы это делаем стабильно. Так было и на РТР (в «Абзаце», «Сюжете», «Поцелуе в диафрагму»), так было и на НТВ — в десятиминутках утренних сюжетов и в 26-минутном «Интересном кино». Всегда шла работа на художественный результат.

— Ваши хождения с канала на канал лично мной воспринимаются как нормальная востребованность профессионалов. Некоторые оценивают это как успешную мимикрию. Что об этом думаете вы?

Б. Б.: Мы не звезды, мы шахтеры. Нужно добывать уголек — нас зовут.

И.Ж.: Если и правда говорят о мимикрии, то в этом явно слышится некий оттенок осуждения. По стилю это как будто советский журналист пишет об ужасах капитализма: «наемный работник», угождая «новому хозяину», принимает любую предлагаемую им форму. Улыбнемся и последуем за этой терминологией. Да, нам предлагали новую форму, но нам было интересно в ней себя попробовать. Так было на НТВ, так происходит и на ТВ-6.

Б. Б.: Одна из главных проблем на ТВ — чтобы у хозяина была голова. Карман — замечательно, но карман без головы — это беда. То, что мы не сгинули и продолжаем работать, — честь и хвала не только нам, но и людям, которые, имея карман, имеют еще и голову. Печальный опыт студии «К-2», которой Ильдар отдал восемь лет жизни, а ваш покорный слуга — девять, свидетельствует о том, что, помимо желания работать, должно быть желание эту работу воспринимать. «Команды-2», которая сделала очень много для развития отечественного телевидения, нет. Она умерла, утонула. И если историки телевидения будут когда-нибудь разбираться, что произошло, они поймут, что здесь, как в капле воды, отразилось то, что мы так интеллигентно называем «изменением общественного сознания». В сфере телевидения.

— Ваша аудитория и аудитория, скажем, Шепотинника — это разные люди?

И.Ж.: Абсолютно разные. Мы с Шепотинником работали вместе еще в «К-2», и со временем выкристаллизовалось отношение к предмету. Шепотинник рассчитывает на аудиторию более продвинутую в кинематографе. Шепотиннику достаточно произнести: «Рустам Хамдамов», и его зритель должен понять, что скрывается за этим. Мы же, соберись вдруг сделать Хамдамова героем передачи, должны были бы сказать: «Рустам Хамдамов, которым вы могли бы заинтересоваться, потому что...»

Б. Б.: Следовать надо, как мне кажется, известной мудрости: пусть расцветают сто цветов. Беда в другом: на любом канале отношение к передачам, так или иначе связанным с культурой, пренебрежительное. Важно отношение конкретного менеджмента к конкретной тематической нише. Чтобы позволить каналу эксперименты с передачами о культуре, нужно обладать стратегической смелостью, но подобный риск требует и изменения отношения к материалу со стороны людей, которые эти передачи делают. Нельзя гнать искусствоведческую байду про игру света и тени, которая нам, быть может, безумно интересна, но нисколько не волнует широкую аудиторию.
Пример. Абсолютно корректный, потому что не имеет отношения ни к нам, ни к нашему каналу. Существует «Серебряный шар» Виталия Яковлевича Вульфа. Вульф переводит на язык, понятный широкой зрительской аудитории, то, что он знает как специалист. Тексты Вульфа сложнее, чем его передача. Но на ТВ он придумывает иные ходы. Или, например, Глеб Скороходов с программой «В поисках утраченного». Скороходов — человек с замечательным пером; пишет вещи, не вызывающие претензий у высоколобых критиков. Этих текстов опять же нет в его передаче, но есть целый пласт культуры, который благодаря Скороходову становится близким и понятным зрителю. У нас не такая разговорная передача, как у Вульфа, не такая постановочная, как у Скороходова, но их путь мы уважаем. Он правильный. Важно чувствовать жанр. По-моему, Шкловский говорил о жанре как о ключе, который ты передаешь зрителю, чтобы он смог открыть твое произведение.

— Какие у вас отношения с другими телевизионщиками?

И.Ж.: Нам некогда с кем-то общаться. Мы слишком много работаем, чтобы заводить или поддерживать отношения. К сожалению.

Б. Б.: Иногда звонят из газет с опросами, спрашивают: как вас подписать. Потом подписывают: телеведущий. Ужасно. Телеведущий — это тот, кто только выходит в эфир и, так сказать, ведет, оставляя в тени колоссальный пласт людей, которые сделали передачу. Нашли тему, договорились, сняли, смонтировали. Мы в титрах пишем: авторы. Авторы программы, авторы фильма.

— Оценивая сегодняшние расклады на каналах, чего стоит ждать от программ о кино и искусстве?

И.Ж.: Тут мы утыкаемся в то, что называется ролью личности в истории. Когда мы начинали свои утренние десятиминутки на НТВ, то понимали, что нужно будет расширить коллектив и набрать корреспондентов. Мы их искали сезон и не нашли. Это породило очень горькую формулировку: тот, кто хочет работать на телевидении, — не может, а тот, кто может, — не идет. Потому что здесь, если ты уважаешь зрителя и уважаешь себя как профессионала, работать очень трудно. Миф, что люди получают здесь большие деньги и живут красивой светской жизнью, не соответствует реальности. Подавляющее большинство посвящают себя тяжкому труду, и это не фигура речи.
Отсюда прогноз и некая перспектива — новых людей в нише передач об искусстве не появляется и в ближайшее время не появится. Те, кто есть, те и будут. То, что они делают, то они делать и будут. Другое дело, как менеджмент тех или иных компаний будет к этому относиться.

Б. Б.: На мой взгляд, неким идеалом информационной передачи об искусстве можно считать «Большое кино» на MTV. Да, передача адресована зрителю MTV, но по всему видно, что у делающих ее людей большой телевизионный и кинематографический бэкграунд, они способны сделать программу и для более широкой аудитории.

И.Ж.: Если говорить о том, чего сегодня не хватает на телевидении среди кинопередач, то нужна программа аналитическая, которая отслеживает процесс в журнальной форме. Кто ее может сделать качественно, я не знаю. У нас хватает критиков, но способных работать на телевидении, понимающих и чувствующих его специфику, способных вписать свою аналитику в телевизионную форму, нет, это, к сожалению, не каждому под силу.

Б. Б.: Нужна телевизионная материя, которая обогатила бы текст...

И.Ж.: А вот создать ее — это и есть шахтерский труд.